Площадка актуальных событий города
АРТЁМ ТОМИЛОВ
ТАБОРТАБОРТ
АРТЁМ ТОМИЛОВ
ТАБОРТАБОРТ
Номинант театральной премии «Прорыв»
«Лучший режиссёр» — Артём Томилов
«Лучший актёр» — Владимир Кузнецов

Спектакль не на сцене — он у вас в голове.

«табортаборт» играют возле барной стойки, а зрители сидят настолько близко к актёру Владимиру Кузнецову, что создаётся эффект доверительного разговора. Некоторые называют это «той фазой вечеринки, когда почти все уже разъехались или уснули, и только самые стойкие всё ещё сидят на кухне».

По словам режиссёра и автора текста Артёма Томилова, тема спектакля — скоротечность. Причём буквально всего: любви, жизни, самого спектакля.

За час с небольшим перед зрителями проносится жизнь героя, со всеми его тайнами и знакомыми каждому переживаниями. И лишь к концу действия раскрывается главная загадка, которая переворачивает восприятие всей истории.

«табортаборт» для многих становится редким опытом переживания очень близкого, но не опасного, контакта с театральной реальностью. Зритель здесь постоянно чувствует свою значимость — как собеседника, друга или просто умеющего слушать и воспринимать историю другого человека.

Спектакль-исповедь, биография, которая пишется в прямом эфире — и перекликается с фрагментами из жизни каждого зрителя. Это калейдоскоп из воспоминаний детства и юности, опыта, надежд и разочарований. Яркий и ироничный анализ ключевых вех жизни.

Спектакль, исследующий то, что объединяет всех людей, и при этом делает каждого — индивидуальностью.

Говорят, в этом спектакле герой постепенно раскрывает все тайны о себе: чем занимался в детском саду во время тихого часа, когда в первый раз полюбил, какие у него планы на жизнь.

Но самое ценное — он даёт ответ на главный вопрос: «Что вообще значит слово в названии спектакля?»

Режиссёр и автор текста: Артём Томилов
Актёр: Владимир Кузнецов
ОТЗЫВЫ
Артём Томилов, режиссёр
«Я люблю умных актёров, авторски мыслящих, трудолюбивых, рисковых, которые пойдут за моими самыми странными идеями.
Я делаю разный театр, поэтому каждый раз всё по-разному, но главное, чтобы актёры были гибки к случайностям и резким поворотам, которые происходят в моей режиссуре».
Вы помните, какого цвета были глаза у вашей первой любви?
Герой этого спектакля — помнит. Не потому что он какой-то особенный романтик. Просто для него теперь главное — это помнить вот такие вещи. И рассказывать о них.
Там много чего ещё: про родителей, про иностранные языки, про будущее, которое вот-вот должно наступить.
Артём Томилов написал текст, в котором хотя бы немного, но про каждого из нас.
Юлия Осеева, театральный критик
«Здесь смешное и комичное соседствует с трагедией. Этот подкупающий своей искренностью и доверительным тоном разговор легко завоевывает внимание зрителя: он заставляет сопереживать, грустить, радоваться...»
Олег Калинка, зритель
Это, на мой взгляд, самый сложный спектакль, который «театр post» выпускал в последнее время: многоканальный, техничный и трогательный. От постпамяти культовых песен «Диджея Павла» здесь остается только внимание к звуку, его устройству и формированию. С одной стороны, это очевидный референс ко всему, что делал «театр post» раньше: лекции Джона Кейджа, минималистские опыты Элвина Люсье, работа с новгородскими грамотами под Баха и даже «Июль» Вырыпаева, по сути, были про существование звука и/во времени. С другой стороны, за счет своей музыкальности спектакль продолжает зритель-friendly период их работы, вполне себе новый и неожиданный.

Любовь Москвина, автор блога «Кот найдет!»
«табортаборт» подвижный и живой не только благодаря месту действия и теме, близкой каждому: создатели спектакля работают в команде, не создавая друг для друга жёстких рамок. Текст Артёма Томилова пластичен, его можно рассказывать каждый новый показ по-разному, чем, собственно, и пользуется Владимир Кузнецов, расставляя акценты в зависимости от реакции зрителя.
Ну а название спектакля... Эта загадка раскрывается в довольно неожиданном финале.
Наталия Соколова, журнал «Прочтение»
Вместо сцены и декораций — пространство между пианино и действующей (до и после спектакля) барной стойкой «Скорохода». В этом пространстве — высокий худой парень, одетый со старомодной элегантностью, внешне напоминающий Белого Изможденного Герцога, персонажа Дэвида Боуи. Светлые волосы. Беспокойные длинные пальцы. По лицу время от времени пробегает нервная судорога. Но всё это — только кажется. На самом деле у него, словно у хармсовского рыжего человека из «Голубой тетради № 10», — ни волос, ни глаз, ни ушей, ни рта, ни носа, ни рук. Ничего. Почти два часа чудится, что он есть.
Антон Алексеев, театральный критик:
Кажется, что любой шёпот, кашель или даже движение мысли в голове зрителя может спровоцировать изменения в действии.
Пространство спектакля само по себе необычное — зрителей рассаживают в несколько рядов амфитеатра перед барной стойкой, за которой, собственно говоря, и происходит всё действо. И вот на самом деле при написании этих строк я очень остро осознаю, что на первый взгляд может создаться ощущение кричащей малобюджетности и унылой статики происходящего, потому как по факту главный герой постоянно сидит за этой стойкой, иногда подходит к пианино, а по большей части даже на зрителей не особо смотрит. И это такая магия на самом деле, которую сложно нормальными словами передать.